Значение слов чепуха ерунда
Свойственное обоим словам значение „вздор, чушь, пустяки» крепко связывает их в один синонимический „узел» и позволяет нам заменять одно слово другим совершенно свободно. Разнятся они между собой не настоящим, а прошлым — своим различным происхождением. Причем это различие идет сразу по нескольким направлениям.
Одно из них касается „национальности» слова-прародителя, остальные — способа образования и путей проникновения в русский литературный язык.
По первому вопросу можно привести цитату из романа „Соборяне» Н. С. Лескова, в которой, кстати, отмечается также и промежуточная между современным словом и его прародителем форма (герунда). Вот она: Ну, им (литераторам. — Н. Ш.) и книги в руки: пусть их сидят с своей „герундой», а нам с тобой на что эту герунду заимствовать, когда с нас и своей русской чепухи довольно.
Субъективно-экспрессивная оценка слова герунда как заимствованного, чужого (в отличие от своей, исконно русской чепухи) верна и этимологически. Действительно, слово ерунда (в современной форме сменившее более старое герунда, так же как январь сменил генварь, история -гисторию и т. д.) представляет собой хотя и собственно русское образование, однако на основе иноязычного слова, а именно латинского герундий (gerundium). Появилось оно в бурсацком арго. Именно бурсаками, семинаристами название одной из грамматических форм латинского языка было преобразовано в синоним существительного ерунда.
В этом „благородном деле» они действовали по принципу „чужое, непонятное — значит пустяки, вздор». Между прочим, по таким же основаниям стало обозначением бессмыслицы и слово чушь, которое еще во времена В. Даля писалось этимологически правильно как чужь (ведь образовано оно от прилагательного чужой).
Несомненно, что вначале у слова герунда > ерунда возникло значение „пустяки», а затем уже значение „чушь, ахинея, вздор». Что касается фонетико-грамматического оформления слова на —да, то в этом также, определенно, решающую роль сыграло влияние на него существительных типа белиберда ибурда.
Совершенно иная родословная у существительного чепуха.
Этимология этого слова до последнего времени считалась неустановленной. М. Фасмер по поводу происхождения этого существительного пишет лишь следующее: «Чепуха „вздор». Неясно. Едва ли из че-пуха от пухнуть, также не из тще-, вопреки Горяеву…» (Фасмер М. Этимологический словарь русского языка, т. IV, M., 1973). Справедливо сомневаясь в правильности объяснения Горяева, Фасмер, как видим, сам ограничивается одной констатацией неясности слова.
Между тем анализ слова чепуха как определенного звена словообразовательной цепи в ряду родственных и однотипных по структуре и значению слов позволяет дать, как нам кажется, весьма вероятное объяснение родословной этого слова. Вполне возможно, что существительное чепуха было образовано при помощи суффикса уха (ср. с тем же суффиксом слово шелуха, родственное словам шелудивый, выхолостить и т. д.) от не сохранившегося в языке слова чепа ,,щепа»(из kepa), родственного слову щепа (из skepa, ср. щемить—оскомина, щель — скала, щабить — скудный м т. д.). Однокорневые kера (>чепа) и skepa (>щепа) отличаются друг от друга так же, как шора и скора и т.п.
Старое значение слова чепуха, соотносительное с семантикой слова щепа, наблюдалось еще в XVIII в. (ср. пример, приводимый Б. М. Ляпуновым из „Краткого описания путешествия по северным морям» 1754 г,: Льды от ветру в чепуху разбиваются, т.е. „льды от ветра разбиваются в щепки»). Кстати, подобное развитие значения наблюдается и у синонимического слова вздор, в современном общелитературном значении продолжающего существительное вздор в значении „мусор, стружка» < „то, что остается, взодрано после рубанка».
Статья на тему Чепуха ерунда