Городки

Почему мы пишем городки, но городошник

Вопрос вполне закономерный, хотя н не всегда мы на это обращаем внимание. В самом деле, при образовании новых лексических единиц от слов, основа которых оканчивается на к, наблюдается регулярное и последовательное чередование к — ч, но нет вариации к — ш. Вспомните существительные на ник, образованные от слов указанной структуры: балалайка балалаечник, тройка — троечник, лавка — лавочник, лодка — лодочник, сказка — сказочник, взятка — взяточник, стрелка — стрелочник и т.д. И вдруг (вместо ожидаемого и законного городочник) — городки — городошник. Чем объясняется, как возникло такое странное чередование к с ш?

Если мы обратимся к русскому литературному языку XIX в., то увидим, что тогда это слово писалось еще „по общему правилу» с ч — городочник. Почему же его затем стали писать с ш? Может быть, это закрепление на письме произношения? (Ведь по старомосковским нормам сочетание чн произносилось как шн.) Вряд ли. Не пишем же мы „давошник», „стрелошник» и т.д.

Случаи закрепления произношения на письме в таких словах наблюдаются лишь тогда, когда соответствующее существительное этимологически отрывается от исходного (ср. двурушник < двуручник). Связь же слова городошник с производящим городки четкая и непосредственная.

Появление ш на месте ч в этом слове, вероятно, имеет иное — аналогическое — происхождение. Оно закрепилось в нем под влиянием слова того же семантического поля лотошник „игрок в лото» (от лотошный, ср. киношник, доминошник и т.п.).

Статья на тему Городки