Так, Ф. И. Буслаев относил залоги, виды и инфинитив не «к спряжению, а к словопроизводству». Но К. С. Аксаков в «Критическом разборе «Опыта исторической грамматики» Ф. И. Буслаева» писал об этом: «Но что называть спряжением? Если изменения по лицам и при них по числам, — тогда, нет слова, всякий вид будет спряжением отдельного глагола; но правильно ли такое воззрение?.. Ведь придется исключить таким образом и самое понятие времени.— Почему же за спряжением остается одно какое-нибудь голое изменение по трем лицам единственного и множественного числа и каждое новое изменение будет представлять уже новый глагол? На это не дано удовлетворительного объяснения. Если же под спряжением понимать ряд тех изменений, которые предстоит проходить каждому глаголу, — тогда, если не залоги, то виды, причастия, деепричастия и неопределенное наклонение должны относиться к спряжению».
Грамматическая форма глагола и грамматическое употребление причастий и деепричастий как смешанных форм глагольно-именного и глагольно-наречного характера, как «атрибутивных форм» глагола были в общих чертах описаны уже А. А. Потебней. Не подлежит сомнению, что многие причастия, подвергшись окачествлению, превратились в отдельные слова или дали жизнь самостоятельным словам. Точно так же некоторые адвербиализованные деепричастия (ср.: нехотя, походя и др.) оторвались от системы глагола. Но те причастия и деепричастия, которые сохраняют свою глагольную силу и глагольные свойства, остаются гибридными формами-словами : они лежат в смешанной глагольно-именной или глагольно-наречной зоне. Входя в систему форм глагольного слова, они в той или иной степени тяготеют к отрыву от него.
Совсем иное положение инфинитива (неопределенной формы) и видовых форм глагола. Вопрос об инфинитиве особенно волновал грамматистов. Часть их (фортунатовская школа, кроме А. М. Пешковского) решительно отделяла инфинитив от глагола, ссылаясь на то, что по своему происхождению инфинитив является именем с глагольной основой (ср.: знать — знаю и знать, знати; стать — стану и стать, стати; пасть — паду и пасть, пасти и т. п.), что инфинитив не принадлежит к числу ни предикативных, ни атрибутивных форм глагола. Инфинитив был объявлен особой частью речи и рассматривался как слово, не причастное к спряжению. Лишь акад. Д. Н. Овсянико-Куликовский, акад. А. А. Шахматов и лингвисты бодуэновской школы настойчиво подчеркивали, что инфинитив в современном русском языке — это «глагольный номинатив», т. е. основная, исходная форма глагола.
«Для того чтобы данная форма, — убеждал Д. Н. Овсянико-Куликовский, — могла быть признана глаголом, ей вовсе не нужно иметь определенное личное окончание, а вполне достаточно иметь отношение к лицу, хотя бы и неизвестному вне контекста… Отношение к лицу делает инфинитив спрягаемою частью речи». Известно, что и А. А. Потебня, считая инфинитив особой частью речи, все же приписывал ему отношение к неопределенному лицу. Инфинитив, по Потебне, «не заключает в себе своего субъекта, но требует его как прилагательное и глагол… Отличие неопределенного наклонения от личного глагола (verbum finitum) состоит в том, что этот последний заключает в себе определение своего лица (1-го, 2-го или 3-го), тогда как в неопределенном наклонении, вырванном из связи, лицо остается неопределенным. В живой речи лицо неопределенное всегда определяется тем или другим способом».
Точно так же акад. А. А. Шахматов вслед за А. А. Потебней настаивал на том, что «представление об инфинитиве вызывает представление о производителе соответствующего действия-состояния; это подобно тому, как имя прилагательное вызывает представление о носителе соответствующего качества-свойства». Невозможно — без насилия над языком и над своим сознанием — увидеть в форме жить отдельное слово, не связанное с формами живу, я жил и т. д. Нельзя также безоговорочно противопоставлять инфинитив всем другим «предикативным формам» глагола.
В необработанных заметках А. А. Шахматова по синтаксису есть очень тонкая и глубокая мысль о том, что инфинитив безличных глаголов как отдельная форма самостоятельно не существует. Действительно, инфинитив безличных глаголов лишь входит в состав сложных аналитических форм, образуемых сочетанием вспомогательных глаголов с инфинитивом (например: будет тошнить, начнет смеркаться, стало подмораживать и т. п.).
Отдельно, как особая форма, инфинитив безличного глагола не употребляется. Отсюда можно сделать косвенный вывод, что отношение к лицу потенциально заложено в форме инфинитива. Иначе остается непонятной синтаксическая ограниченность употребления этой формы у безличных глаголов. Итак, инфинитив не отделим от других форм глагола. Даже А. М. Пешковский, долгое время считавший инфинитив особой, хотя и смешанной частью речи, вынужден был признать его глагольным «nominativus‘oм»: «Как именительный падеж (по большей части притом единственного числа) принимается нами за простое, голое название предмета без тех осложнений в процессе мысли, которые вносятся формами косвенных падежей, так неопределенная форма благодаря своей отвлеченности представляется нам простым, голым выражением идеи действия, без тех осложнений, которые вносятся в нее всеми другими глагольными категориями».
С возвращением инфинитива («неопределенной формы») в систему спряжения вопрос о составе форм глагольного слова еще не может считаться исчерпанным и решенным. В современном языке соотносительные (коррелятивные) формы «совершенного и несовершенного видов глагола также являются формами одного и того же слова, например: хорошеть — похорошеть; слабеть — ослабеть; заменить — заменять; вообразить — воображать; надеть — надевать; разрисовать — разрисовывать и т. п. Еще К. С. Аксаков настаивал на том, что «все эти формы — формы одного и того же глагола, но формы не времени, а качества действия…». Однако вопрос о том, какие именно видовые варианты могут быть признаны формами одного и того же слова (ср., например, занимать — занять; отставать — отстать и др.), а какие—разными словами (ср., например, праздновать — отпраздновать; бежать — побежать; мылить — намылить и т. п.), еще не исследован.
Этот вопрос возникал не раз, особенно в связи с изучением значений глагольных приставок и префиксов. Например, И. П. Лысков в своей работе «О частях речи» пытался выяснить, какие приставки образуют лишь парные видовые формы тех же глаголов и какие приставки изменяют реальное значение глагола и служат средством образования новых слов. Он предостерегал от мысли, будто «все глаголы, имеющие одну основу и сложенные с разными приставками, должны считаться формами одного слова», и заявлял, что «все зависит, во-первых, от характера приставки и, во-вторых, от полноты форм времени». Далее И. П. Лысков перечислял префиксы, не видоизменяющие значения глагольной основы: «за-, обозначающий начало действия, предлоги про- и с-, обозначающие конец действия, предлог по-, обозначающий ограниченную продолжительность действия». «Другие приставки: из-, воз-, раз-, вы- изменяют основу глагола, и поэтому глаголы с этими предлогами надо считать отдельными словами».
Эти замечания не являются новыми и оригинальными. Они не основаны на детальном анализе категории вида. Они возрождают старую точку зрения.
Например, Н. И. Греч еще в своей «Пространной русской грамматике» (1827) отличал «предлоги» (т. е. приставки), изменяющие только вид глагола (без изменения реального значения), от предлогов, изменяющих и вид и реальное значение глагола. Чисто видовыми приставками Греч считал: за-, по-, про-, до-, с-, от-, раз-. Точно так же в «Опыте общесравнительной грамматики русского языка» акад. И. И. Давыдова к числу предлогов, выражающих чистые видовые оттенки, относились: за- (начало действия — запеть), по- (продолжение, а иногда начало, также движение поступательное — пописать, пойти, подвинуть), про- (продолжение в течение известного времени — проговорить), раз-(учащение — разбегаться), с-, до- (совершение или окончание — сделать, дописать), от- (прекращение — отобедать). Остальные предлоги характеризовались как присоединяющие к глаголу постороннее, побочное, реальное значение.
Но эти и другие подобные им замечания не решали вопроса о категории вида и соотносительности видовых форм. Еще с начала XIX в. стало ясно, что категория вида играет исключительную роль в системе современного русского глагола: внутри этой категории проходит семантическая граница между отдельными глагольными словами, образованными от одной и той же основы. Категория вида как бы устанавливает словоразделы между глаголами, произведенными от одной и той же основы (ср., с одной стороны, видовые формы одного глагольного слова: решать — решить; выходить — выйти; засунуть—засовывать и т. п.—и разные глаголы разных видов: спать — уснуть; лежать — залечь и т. п.).
С категорией вида частично соприкасается категория залога. Вопрос о том, можно ли считать все соотносительные залоговые формы (например: мыть и мыться; брить и бриться; писать и страдат. писаться) формами одного глагола, еще сложнее. Однако трудно сомневаться в том, что соотносительные формы действительного и страдательного залогов (толковать и толковаться; изучать и изучаться и т. п.) слиты в лексическое и грамматическое единство. «Действительный залог и страдательный различаются не только своим оформлением, но и строем предложения, а именно то, что при первом является грамматическим объектом, оказывается при втором подлежащим (рабочие строят дом, дом строится рабочими). Категория залога в данном случае устанавливается как различное оформление одного и того же глагола, требующее каждое различного построения предложения согласно особенностям его содержания».
Таким образом, границы глагольного слова широки, но еще не вполне ясны. Дальнейшее изложение должно очертить их более точно. Однако общие контуры глагола определились. Глагол — это категория, обозначающая действие и выражающая его в формах лица, наклонения, времени, вида и залога.
Слово, подводимое под категорию глагола, обычно представляет собою сложную систему многочисленных форм, которая образует парадигму спряжения и включает в себя причастия с их видоизменениями, деепричастные образования, а также видовые и отчасти залоговые варианты.
В современном языке наблюдаются два разных типа образования глаголов.
1. Глаголы производятся по способу суффиксального (и значительно реже — комбинированного, префиксально-суффиксального) словообразования от основ других частей речи. Чаще всего и больше всего глаголы образуются от основ имен существительных, прилагательных и числительных. В особую небольшую группу замыкаются глаголы, производные от междометий и от слов, близких к междометиям по функции.
2. Кроме того, очень продуктивны способы внутриглагольного словопроизводства. Внутриглагольное словообразование бывает префиксальное (бить, разбить, пробить), комбинированное, префиксально-суффиксальное (поглядывать, приплясывать, выспаться и т. п.) и суффиксальное (плакать — плакаться и т. п.). С приемами словообразования отчасти совпадают и приемы глагольного формообразования.
Каждый из этих двух типов глагольного словообразования должен быть рассмотрен отдельно. Формы производства глаголов от основ других частей речи очень прозрачны. Отыменные глаголы особенно многочисленны.
Глаголы, образованные от основ имен существительных; опираются на такие словопроизводственные суффиксы:
1) -а(ть), -я(тъ) (1-е л. ед. ч. наст. вр. -аю, -яю; 3-е л. мн. ч. -ают, -яют). Этот суффикс непродуктивен. Например: козырять, завтракать, обедать, ужинать и т. п.
Под влиянием сближения с непроизводными глаголами типа знать, гулять, лишать, решать и т. п. многие отыменные глаголы, например: делать, работать, грохотать, лепетать и т. п. — стали осознаваться тоже как непроизводные, а соотносительные с ними имена существительные (дело,работа, грохот, лепет и т. п.), от которых были произведены эти глаголы, теперь сами представляются отглагольными образованиями (ср.: хохотать и хохот; хлопотать и хлопоты и т. п.). Произошло смещение грамматических отношений,
Суффикс -а- (осознаваемый в данном случае как вариант суффикса -ни-ча(ть) выделяется и в некоторых глаголах на -ничать: сапожничать, плотничать, мешочничать, мошенничать и т. п.;
2) -нича(ть) (1-е л. ед. ч. наст. вр. -аю, 3-е л. мн. ч. -ают). Этот глагольный суффикс часто соотносителен с суффиксами существительных: -ник (суффикс лица) и -ничеств(о) (суффикс состояния): бездельничать, полуночничать, кустарничать (ср. кустарничество), разбойничать, ёрничать, умничать и т. п. Ударение всегда или на последнем слоге этого суффикса, или перед суффиксом. Понятно, что при отнесении -нич- к основе в качестве суффиксальной приметы может выступать -а-, например скромничать.
Однако наличие существительных на -ник и -ничество вовсе не является обязательным условием для образования отыменных глаголов на -ничать. Соответствующие глаголы могут непосредственно производиться от разных именных основ (с качественным или характеристическим, квалифицирующим значением), например: либеральничать, халтурничать, повесничать, попрошайничать, обезьянничать, слесарничать, столярничать, лизоблюдничать, жадничать, откровенничать, лентяйничать, миндальничать; ср. сумерничать и т. п.
Естественно, что в глаголах, производных от основ имен прилагательных и существительных со стечением согласных и -н- на конце, в качестве варианта суффикса -нича(ть) может выступать также суффикс -ича(тъ), например: подличать, нагличать, вольничать, сплетничать, озорничать, сводничать и т. п.
Глаголы этого образования имеют непереходное значение: быть или вести себя кем-нибудь (соответственно значению имени), заниматься деятельностью, содержание которой определяется значением производящей основы, или обнаруживать склонность к чему-нибудь, к какой-нибудь деятельности;
3) -ствова(ть) (1-е л. ед. ч. наст. вр. -ствую; 3-е л. мн. ч. -ствуют). Этот книжный суффикс обычно соотносителен с существительными действия-состояния на -ство (устар. -ствие): пьянствовать, бедствовать, блаженствовать, бесчинствовать, хулиганствовать и т. п. Но возможны глагольные образования и независимо от этого соотношения: умствовать (ср. безумствовать при безумство), усердствовать, здравствовать, заимствовать, наличествовать и т. п. Следовательно, можно говорить о морфологических вариантах одного и того же суффикса: -ствова- и -ова- (при именной основе на -сте-).
Глаголы этого образования имеют непереходное значение: находиться в каком-нибудь состоянии или предаваться какой-нибудь деятельности, какому-нибудь состоянию;
4) -ова(ть), -ева(ть) (1-е л. ед. ч. наст. вр. -ую, -юю; 3-е л. мн. ч. -уют, -юют). С помощью этого суффикса производятся глаголы от бессуффиксных имен существительных: горевать, рисковать, торговать, воровать, плутовать, тосковать, столоваться, пировать, расходовать и & т. п. Этот суффикс -ова(ть), -ова(ть), -ева(ть) расширил (в конце XVII — начале XVIII в.) свои функции под влиянием польского языка, где был широко распространен глагольный суффикс -owac. В результате этого толчка, произведенного воздействием польского языка, суффикс -ова(ть), -ова(ть), -ева(ть) (-ую, -юю; -уют, -юют) сделался активным средством приспособления к русской глагольной системе именных и глагольных основ, заимствованных из других языков, например: рекомендовать, командовать, электризовать, атаковать, интриговать, диктовать, танцевать, штурмовать, шиковать, митинговать, бастовать и т. п.;
5) В XIX в. под влиянием немецких -ieren, -izieren явились еще два составных варианта этого суффикса -изирова(ть), -ирова(ть): бальзамировать, музицировать, абонировать, дирижировать, экспроприировать, провоцировать, интернировать, бронировать, эксплуатировать, реквизировать, конкретизировать, канонизировать, стабилизировать, автоматизировать, капитализировать, механизировать, иронизировать и т. п.
Из скрещения суффиксов -ова(ть) и -изирова(ть) возникает суффикс -изо-ва(ть), сочетающийся с заимствованными основами, например: электризовать, канонизовать, локализовать, организовать и т. п. На почве взаимодействия этих суффиксов имеются случаи параллельных образований: локализировать — локализовать; канонизировать — канонизовать и т. п. Суффиксами -ирова(ть), -изирова(ть) исчерпывается круг позаимствованных ствованных суффиксов русского глагола.
В современном языке при посредстве суффикса -изирова(ть) производятся глаголы также от русских незаимствованных именных основ (соотносительно с употреблением суффиксов -изация, -изатор): советизировать, военизировать, коренизировать, яровизировать, озимизировать и т. п. Ср. также: бронировать;
6) -и(ть) (наст. вр. -ю, -ят при чередовании согласных: т — ч, д — ж, з — ж, с — ш, п, в, ф, м — пл, вл, фл, мл): пылить, серебрить, золотить, молотить, полонить (от полон — плен), графить, грузить, кормить, мылить, заземлить, телефонить, теле графить, насобачиться, церемониться, судачить, рыбачить, разбазарить, парусить, сахарить, боронить, городить, женить, занозить, клеить, косить, прудить, скоблить, судить, трубить, хвалить и т. п. Ср. также образования от основ собирательных числительных: удвоить, утроить, учетверить и т. д.
Глаголы этого типа (без -ся), особенно при наличии префиксов, чаще имеют переходное значение (но ср.: халтурить, телефонить и т. п.). Глаголы на -ить широко образуются от существительных (особенно бессуффиксных), за исключением имен существительных на -ник, -тель, -ство (но ср.: обожествить, отожествить, овеществить, осуществить и обобществить), -ствие, -ист, -изм и на некоторые другие суффиксы. Ударение у этих глаголов бывает или на суффиксе -и-, или на именной основе (чаще всего — на последнем слоге ее);
7) -е(ть) (наст. вр. -ею, -еют) с непереходным значением: становиться кем-нибудь, каким-нибудь: советь, дуреть, балдеть, потеть, звереть, каменеть и т. п.
В современном языке укрепляется комбинированный метод суффиксально-префиксального образования глаголов на -еть с помощью приставки обез-: обезлошадеть, обессилеть, обезглазеть, обеспамятеть, обескроветь, обезлюдеть. Ср. также образования на -ить: обеспокоить, обесчестить, обесславить, обезболить, обескровить, обезвредить и т. п.
С двумя последними разрядами глаголов, образуемых от основы существительных, сливаются два продуктивных типа глаголов, производимых от основы имени прилагательного:
1) на -ить со значением: делать таким, какого обозначает производящее имя прилагательное, например: белить, темнить, зеленить, светлить, осквернить, глушить, слепить и т. п.; все глаголы этого типа имеют переходное значение;
2) на -еть со значением: становиться, казаться, быть таким, какого обозначает производящее имя прилагательное, например: хорошеть, темнеть, светлеть, прыщаветь, постылеть, богатеть, вдоветь, свирепеть и т. п.
Еще Павский указал на то, что в глаголах на -еть ударение падает на морфему -е(ть), за исключением слов, производных от имен прилагательных с суффиксами -ав-, -ив-, -ое-, -am- (исключение — богатеть).
К тому же кругу форм словообразования примыкают суффиксы -а(ть), присоединяющийся к основам на согласный, кроме в, и -ка(ть), присоединяющийся к основам на гласный и в (наст. вр. -аю, -ают). Посредством этих суффиксов образуются глаголы от междометий, звукоподражаний и от слов в омеждомеченном употреблении, например: хихи-кать, ох-ать, ух-ать, бац-ать, ши-кать, мяу-кать, чири-кать, кукаре-кать, чав-кать и т.п. Ср.: тыкать, выкать.
В образовании глаголов от междометных слов замечается прием приклеивания морфем одна к другой, прием агглютинации суффиксальных элементов, предшествующих флексии. Ср.: под-хи-хи-к-ива-ть, под-да-к-ива-ть, от-не-к-ива-ться и др.
Такова в современном русском языке система продуктивных способов производства глаголов от других частей речи. Эта же система определяет приемы освоения заимствованных глагольных слов, а также методы образования новых глаголов от иноязычных основ. Поток словесных элементов, двигающийся со всех сторон — из области имен, местоимений и междометий — в категорию глагола, очень широк и стремителен.
Продуктивные классы глаголов базируются преимущественно на отыменных типах.
В строе отыменных глаголов бросается в глаза все усиливающаяся тенденция сочетать прием суффиксального словообразования с префиксальным. Ср.: углубить, разбазаривать, приземляться, заземлить, обобществить, уплотнить, раскулачить и т. п.
Статья на тему Грамматическая форма глагола